Путин не хочет "виртуальной Берлинской стены", но строит ее

На пресс-конференции.

3-4 апреля президент России Владимир Путин встретился в Москве с канцлером Герхардом Шредером и президентом Франции Жаком Шираком. Несмотря на то, что встречи проходили почти одновременно, трехстороннего саммита не было. И это - главный сигнал для России.

Комментирует Гасан Гусейнов. Встречи Путина с главами германского правительства и французского государства прошли почти одновременно, но в разных форматах, хотя и обсуждались на них общие темы. Согласно сообщениям агентств, с главой германского правительства российский президент говорил о необходимости выработки такого компромисса в вопросе об экономических отношениях с ЕС, чтобы между Россией и Западом не возникло "виртуальной Берлинской стены".

На обеих встречах речь шла и о совместной борьбе с терроризмом. Кроме того, Шредер и Ширак заверили Путина в том, что расширение НАТО не направлено против России.

Оси Париж-Берлин-Москва, о которой говорили всего несколько месяцев назад, просто не существует. Сотрудничество с Западом - и в экономической сфере, и в рамках Совета НАТО-Россия является приоритетным для России. Прежде всего потому, что без поддержки Запада Путин не сможет справиться с крупными проблемами, сопровождающими начавшийся второй срок его президентства. Это касается прежде всего экономики, рост которой обеспечивают России лишь высокие цены на энергоносители. Экономика России может пострадать из-за введения нового режима торговых отношений со странами Восточной Европы, вступившими в ЕС.

Но это касается и политики, прежде всего - противостояния терроризму. Именно в области борьбы с терроризмом у Запада в целом больше всего претензий к России. Дело не только в том, что правительства Ельцина и Путина не справились с проблемой сепаратизма в Чечне: по данным московской "Независимой газеты", на Северном Кавказе Россия держит "до 40% личного состава войск министерства обороны и более половины внутренних войск МВД".

Дело и в том, что именно негибкое силовое решение сделало самых непримиримых чеченских сепаратистов частью международного террористического альянса - в точности по образцу афганских талибов во время советской войны в Афганистане. То обстоятельство, что для НАТО Россия - и союзница в борьбе с международным терроризмом, и страна, раздувшая очаг терроризма на собственной территории, объясняет нервозную реакцию России на приближение НАТО к ее границам.

Путин также намного лучше обоих своих западноевропейских собеседников знает, на какое именно расстояние политические ценности, разделяемые в России, удалены от принципов европейской демократии. Поздравляя президента России с победой на президентских выборах, федеральный канцлер Шредер заявил в Москве, что "не многие главы государств могут похвастаться поддержкой 71,2 процента избирателей". Это - знаменательная оговорка: конечно, канцлер и его партия пользуются в Германии куда меньшей поддержкой населения, чем Путин и объединение его сторонников в России.

Однако, канцлеру не следовало бы забывать и о том, что способы организации этой поддержки, к которым прибег Путин, не имеют ничего общего с политическими методами, принятыми в демократических странах.

С другой стороны, Шредер знает, что в рядах правительственной коалиции к его дружбе с Путиным относятся скептически: Германии за все эти годы так и не удалось убедить российскую сторону в необходимости найти политическое решение в Чечне и придерживаться линии на демократизацию политической жизни.

Единственная сфера, в которой Германия и Россия преуспели, - это экономическое сотрудничество. Но оно расцветало и во времена Брежнева. "Красно-зеленая" коалиция не может считать нынешнее состояние германо-российских отношений своим достижением и поэтому не афишировало визит канцлера в Москву.

И Путин, сетуя в разговоре с Шредером на угрозу возникновения "виртуальной Берлинской стены", проговаривается: такую стену, как и в 1961 году, возводит сама Россия - сокращением демократических прав и свобод своих граждан, отказом от политического решения в Чечне. После триумфа в борьбе за пост президента Путин, безусловно, ждал от Запада прежней податливости. Но Запад и руководство России по-прежнему по-разному понимают, кто и зачем построил "Берлинскую стену".

Автор комментария: Гасан Гусейнов, DW-WORLD